Месяц назад Крисси Тейген и Джон Ледженд потеряли своего третьего ребенка. Малыш Джек был всего на 20-й неделе срока, когда пришлось вызывать роды искусственно, так как был риск, что умрет не только плод, но и сама Крисси. Пара показывала в сети эмоциональные фото из роддома, а теперь модель решилась поделиться чувствами в небольшом эссе.
«Я не знала, когда смогу написать это. Часть меня думала, что еще слишком рано, ведь я все еще чувствую боль от случившегося…»
Крисси начала со слов благодарности всем, кто их поддерживал. «Сообщения в сети от незнакомцев заполнили мои дни, большинство начинались «вы наверняка не прочитаете это, но…», уверяю — я прочитала».
«Мне предстояла эпидуралка и искусственные роды нашего 20-недельного мальчика, который бы не смог выжить в моем животе (простите за такие простые термины). Я уже лежала почти целый месяц в постели, пытаясь дотянуть до 28 недель, более «безопасного» периода для плода. Врачи диагностировали у меня частичное отслоение плаценты.
У меня всегда были проблемы с плацентой. Сына Майлса пришлось родить раньше срока, потому что его желудок не получал достаточно еды от моей плаценты. Но отслоение случилось впервые. Мы внимательно следили за этим, надеясь, что все заживет и прекратится. Я лежала в постели и истекала кровью, немного, но каждый день, каждые два часа меняя себе подгузники. Я уже стала экспертом во взрослых подгузниках, ради развлечения, начала разбираться в брендах, которые старались, чтобы я не чувствовала себя просто обкаканным ребенком. Там были и цветные, и с цветочками. Никогда не думала, что буду радоваться розовым подгузникам. И вот».
Однажды у Крисси усилилось кровотечение. УЗИ показало, что у малыша в утробе практически нет жидкости.
«Жидкости было так мало, что я могла лечь на спину и буквально чувствовать его ручки и ножки. Через пару ночей в больнице врач сказал мне то, что я уже ждала: пора попрощаться. Он просто не мог так выжить, и если бы так продолжалось, то не выжила бы и я. Мы пробовали литры переливания крови, но казалось, что вообще ничего не помогает. Поздно ночью мне сказали, что хорошо бы с утра сделать это. Я немного поплакала, потом разразилась рыданиями с конвульсиями, дыхание не успевало за глубиной моей печали. Даже сейчас, когда пишу это, я снова чувствую эту боль».
Крисси сделала фото вместе с мертворожденным сыном и опубликовала их в Инстаграме, за что ее многие осудили.
«Я попросила маму и Джона сделать фото, какими бы неудобными они ни были. Я объяснила Джону, который очень сомневался в этом, что мне это нужно, что я не хочу даже просить об этом. Что он просто должен сделать это. Он очень не хотел. Он тогда не понимал смысла. Но я знала, что мне нужно навсегда запомнить этот момент, так же, как мы запоминаем все другие моменты нашей жизни.
Я не могу выразить, насколько мне все равно, что вы возненавидели эти фото. Насколько мне все равно, что это то, что вы бы не сделали. Я прожила это, я решила это сделать, и больше всего эти фото для тех, кто тоже это пережил или кому хочется знать, каково это. Эти фото только для тех, кому они нужны. Мысли других мне неважны».
«Я не уверена, забуду ли это когда-нибудь. Я всегда смеялась о том, как сильно любила эпидуралку…но не на этот раз. Я лежала там часами, ожидая, пока мне скажут тужиться. Очевидно, мне не нужно было большое раскрытие, ведь он все еще был крошечным малышом. Я повернулась лицом к Джону, врачи немного покричали…и он родился. Моя мама, Джон и я подержали его, каждый попрощался с ним, мама прочитала тайскую молитву. Я попросила медсестер показать мне его ручки и ножки и я целовала их снова и снова. Я не знаю, когда я остановилась. Может через 10 минут, а может через час».
Прах малыша хранится у Крисси дома и ждет быть похороненным в земле возле дерева в их новом доме, который строился со спальней для мальчика.
«Говорят, такой опыт оставляет дыру в сердце. Дыра, определенно, есть, но она заполнена любовью. Я не чувствую пустоту. Я чувствую ее полноту…
Я еще забываю о том, что уже не беременна. Поддерживаю животик, когда хожу. Однажды испугалась, когда дети запрыгнули мне на живот…
Мне плохо от того, что наше горе стало публичным, потому что я делала публичной нашу радость. Я была рада поделиться нашими новостями с миром. В сториз есть вся хроника, трудно теперь их смотреть.
Джек всегда будет нами любим, детям мы сказали, что он остался в ветре, деревьях и бабочках».
Источник:
